Библиотека >> Чтение книги


Книга"Альтернатива" часть Х

На рубеже II и III тысячелетий интересно проследить историю жизни человечества, оценить настоящее состояние, в котором находится общество, и заглянуть в будущее, угадать перспективу развития человечества. В мире достаточно много людей, которые считают себя умными, и не без основания, поскольку многие научные открытия говорят о том, что человечество обильно производит на свет людей высшей категории сложности. Но при этом интересно одно обстоятельство, которое не дает покоя ни обществу, ни конкретному человеку. Состояние покоя, к которому стремится индивид, предполагает необходимость сбалансировать свои физические и нравственные потребности с общепризнанными нормами человеческого поведения, выражаемыми понятиями свободы и равенства. В этом случае равенство со всеми людьми позволит человеку свободно жить в своих индивидуальных рамках, а свобода индивидуальности, основанная на равенстве со всеми, позволит человеку активно действовать, получать удовлетворение от своей деятельности, не опасаясь агрессии со стороны равных себе людей. Ведь в период отсутствия активной деятельности индивида они могли бы уничтожить его равенство, поработить его и взять на себя все функции регламентировать его свободу.
Большинство умных людей никак не могут прийти к соглашению о необходимости выбрать точку отсчета для того, чтобы начать осуществлять поступательное движение с учетом баланса активной деятельности и покоя. Иными словами, они не могут разрешить вопрос о том, как сбалансировать понятия равенства и свободы в системе "личность и общество". Условия общественной свободы могут выступать в формах агрессии в отношении личности и в формах различных способов конспиративного рабства, когда вопреки реальности человеку внушают, что он свободен, и этим, успокаивая его, фактически делают из него добровольного раба. Едва ли допустимо такое положение, когда умные люди, делая прекрасные открытия в технических областях, в литературе, искусстве, культуре, никак не могут договориться между собой, как жить каждому отдельному человеку в том многомиллиардном обществе, населяющем планету Земля, для чего необходимо человеку жить в условиях неравенства, без перспективы когда-либо освободиться от тягот рабства.
Парадоксально выглядит ситуация, при которой умнейшие люди делают все, чтобы создать универсальную систему тупикового развития общества. Все надеются на высшие, потусторонние силы или на себя лично. В системе "общество - человек" отдельному индивиду невозможно стать свободным в обществе, если оно не базируется на условиях, где фундаментом является сила угнетения и могущество силы. Поэтому надежда выйти из этого бесперспективного состояния в личном и общественном плане приобретает формы веры во всемогущее, всесильное, сверхчеловеческое существо. В конечном счете человек приходит к пониманию того, что для него единственным стимулом выживания в таких условиях остается надежда на счастливую жизнь после смерти.
При всем обилии информации, умных, но все-таки субъективно-индивидуальных идей, каждому человеку хотелось бы найти отправную точку своего развития, точно так же как день рождения представляет из себя точку появления человека в мире, где он, индивидуально развиваясь, становится социальной единицей и приобщается к культурным и общественным ценностям всего человечества. Подобно этому необходимо найти и отправную точку для системы общественного устройства. Для того, чтобы проехать путь от своего города в любой другой, необходимо прийти в точку, откуда будет отправляться автомобиль, самолет или поезд, сесть в него и двигаться в этом направлении. Иной возможности оказаться в другом месте нет. Поэтому ждать, что кто-либо придет, обладающий могуществом и силой, накажет несправедливость и создаст счастливые формы бытия, так же странно как и считать нереальными претензии каждого человека казаться таким могущественным существом, которое пришло в мир, чтобы установить свой собственный порядок. Однако взгляд на человека как на существо всемогущее, способное по своим собственным желанию и воле изменить систему общественного устройства, включая и экономический базис, и культуру, и принципы общения, подтверждают претензии и деятельность многих политических деятелей на фоне тусклой и безрадостной общественной жизни. Постоянное желание личности выделиться и навязать свои собственные концепции как можно большему числу идущих за ним людей предполагает создание политических партий, выдвижение на различные властные и общественные посты и использование своего положения в личных целях. Достигнутая популярность позволяет индивиду делать то, что он хочет, вне зависимости от правил, установленных в обществе. Исключительность положения, к которому человек стремится, есть естественное состояние человека оказать максимальное воздействие на свою собственную жизнь, но странно, что при этом требуется, чтобы как можно большая часть других людей передала бы этой личности свое право пользоваться теми или иными привилегиями свободы. Таким образом, на плечах других членов общества человек пытается взойти на ту или иную ступень власти для того, чтобы реализовать свои личные возможности. Но эти естественные способы развития человека не дают возможности всем без исключения его согражданам жить лучше, дольше и реализовать в своей деятельности идею желаемого счастья. Давайте задумаемся вот над чем. В силу общественного устройства жизни каждый стремится в единицу времени, не задумываясь о результатах своей деятельности, создать как можно больше материальных благ лично для себя, чтобы при помощи этого экономического фундамента выделиться из человеческого общества своим богатством, либо получить политические дивиденды для того, чтобы приобрести как можно больше властных полномочий, что практически эквивалентно значительному экономическому могуществу. Но реализация его личных амбиций может принести подвластным ему людям огромные огорчения. Желание выбрать путь своего развития есть естественная потребность любого разумного индивида, который хотел бы осмысленно прожить свою жизнь, не уходя от вопросов, для чего он появился на этом свете и что он может сделать для себя, для своих сограждан, чтобы он и они были способны совместно существовать, не мешая их взаимному развитию, оставляя возможность для свободной реализации своих идей, не нарушая условий равенства свободы каждой личности.
Обилие информации, которая стекается к каждому человеку через общение, книги, телевидение, радио, прессу, театр и кино, требует от человека огромных усилий в осмыслении своей личной роли в этом огромном общественном процессе. Для того, чтобы вновь и вновь стабилизировать свое человеческое "Я", каждому необходимо иметь объективный фундамент для возвращения к начальному "пункту", к возможности по-новому осмыслить свой путь в жизни и перспективы развития своей личности. Таким образом, это естественное желание заставляет человека отбросить огромное количество информации как фундамент и воспринимать его как только вспомогательный материал в процессе своей жизнедеятельности. Но не имея осознанной отправной точки своей жизни и ее фундамента, каждый индивид, и в целом их сообщество, подходит к ощущению потерянности и безвыходности своего положения. Без решения этих кардинальных вопросов они способны с жаром, энтузиазмом и всеми доступными им средствами добиваться материальных выгод и морального удовлетворения от того, что становятся богаче окружающих. Другие же получают удовольствие от возможности властно управлять согражданами, превращать их в орудия своих желаний и устремлений. Но в определенный момент развития общества, если этому поколению не хватило времени остановиться и подумать, то его детям, внукам и правнукам будет время задать себе вопрос, что же является определяющей причиной появления их в мире, в мироздании и какова роль каждой отдельной личности в системе объективного закономерного процесса развития всего окружающего мирового пространства.
Обращаясь к различным источникам информации, человек видит лишь личное изложение другим равным себе существом его жизненной позиции и концепции, основанной на преломлении идей, полученных в результате общения в научном и культурном окружении. Все эти многогранные взгляды интересны и привлекают субъективной неординарностью личности, изложившей их, но положение дел в обществе остается неизменным на протяжении многих тысячелетий развития человечества на Земле. И как следствие этого - безрадостность существования и необходимость огромного количества оружия массового уничтожения, идей порабощения, переходящих в идеологическое зомбирование. В случае зомбирования исключается необходимость контролировать человека непосредственно, власть над ним осуществляется в результате того, что собственная жизнь ему не принадлежит, исчезает само понятие "Человек", которое изначально подразумевает единство субъекта с землей, а деятельность этого субъекта как движение к божественному подобию. Итак, лишившись своей сущности, т.е. земли, человек не имеет возможности осуществлять действия по уподоблению тому, кто его создал.
Это сказано для того, чтобы напомнить об определенной терминологической обусловленности человеческого бытия: смысловое понятие каждого имени, изначально закрепленное за той или иной сущностью, которая находится в системе мироздания, должно соответствовать этой сущности, как кодовому обозначению мироздания. Поэтому хотелось бы обратиться к тому "первоисточнику", который создал нас и все то, что нас окружает в системе мироздания, понять замысел того, кто сотворил все это, и попытаться в процессе своей деятельности следовать этому замыслу, получая от жизни удовлетворение, радость, и в конечном итоге счастье.
Рассматривая массу идей и отдавая должное тем людям, которые доставили эту информацию, приходишь к мысли, что сколько бы ты ни читал и ни узнавал об интересующей тебя системе, называемой Жизнью, ты объективно приходишь к тому, что тебе необходимо вернуться к некоему тексту "первоисточника", закрепленному на бумаге слову. Вступая в идеологический контакт с подобными себе, человек осознает, что выраженное им устно или письменно мнение содержит и более древнюю первооснову - идеи, высказанные задолго до него другими поколениями.
Человек рассматривает все свои проблемы относительно времени постольку поскольку живет невечно. Если бы каждый человек в своей жизни имел столько времени, сколько ему необходимо для реализации своего собственного "Я" и естественной потребности выхода из существующей плотской формы материи, каким является его тело, то время для человека представляло бы лишь относительную систему ценностей, которая помогала бы ему отражать способы и формы движения в пространстве, расставляя все в порядке последовательности движения в этом пространстве. Поэтому, изучая многие книги, мнения, слушая различные суждения по тому или иному вопросу, наталкиваешься на вполне устойчивое ощущение постоянно вновь пересказываемого. И затем подходишь к тому, что все научные изыскания, новые мысли, особенно морально-этического, социального, общественного или культурно-просветительского характера имеют чисто библейское происхождение. Те книги, которые были созданы пророками, войдя в наше сознание под названием Библия, побуждают человека постоянно обращаться к ней и подходить ко всем известным в мире явлениям все с более глубинных позиций познания одной и той же вечной книги.
Окунувшись в морально-этические и религиозно-нравственные объяснения жизни, не трудно заметить, что такие три серьезные религии как ислам, христианство и иудаизм имеют своими корнями самую вечную из книг. Она лежит в фундаменте любой трактовки сущего всеми пророками без исключения - это Пятикнижие Моисея. Иудеи называют ее Торой, приверженцы ислама - Писанием, христиане - Пятикнижием Моисея. Но как не трудно заметить, все последующие рассуждения пророков опираются на эти пять книг. Пророки, эти посвященные люди, как их называют, дают свое толкование общей концепции Пятикнижия или ее частных форм.
Способные излагать мысли в конкретике исторического процесса и в связи со своей личной жизнью, пророки, с одной стороны, пытаются разъяснить, в первую очередь, для самих себя, а затем и для всех окружающих, те или иные постулаты, указанные в Пятикнижии Моисея. В результате многозначность воспроизводимых ими суждений, основанных на данной книге, приводит к тому, что остальным людям приходится больше полагаться на их индивидуальную точку зрения, основанную на многомерности изложенного материала в Пятикнижии Моисея. А между тем само Пятикнижие все пророки называют законом, указанием, утверждением, где сам Моисей, назначенный для людей Богом, вместе со своим братом, назначенным для него Пророком, излагает все, что сказано для него Богом. Это заставило меня обратиться именно к этому произведению, как к первоисточнику, как к фундаменту и основе всего.
Взяв за основу эти пять книг, принадлежащих одному человеку, и который сам непосредственно написал эти пять книг, получим те десять заповедей, которые были написаны на двух разбитых и двух уцелевших скрижалях. Эти заповеди заключены между избранным народом и Богом, через посредство Моисея, как самого избранного из всех людей. Необходимо признать, что такого утверждения относительно изложенного материала и отсылки непосредственно к Богу я более не встречал нигде. Коран есть не что иное как собрание сур, объединенных в одну книгу, написанную разными людьми, которые слышали пророчества Мухаммеда. Сам же пророк Мухаммед после себя не оставил ни одной строчки. Именно то, что сам пророк не пишет ничего, говорит о том, что основополагающие данные были изложены уже до него и он может общаться с людьми словом, которое он произносит, но не фиксирует непосредственно сам. Относительно Евангелия следует сказать то же самое, поскольку Иисус Христос после своего пребывания на Земле, покинув ее, не оставил ни одной строки. При этом люди, которые в качестве апостолов окружали его, смогли по истечении времени написать воспоминания об общении с Иисусом. Тем самым становится ясно, что все, изложенное в книгах, лежащих в основе двух самых серьезных и всеохватывающих религиозных направлений в жизни общества, - христианства и ислама - основывается лишь на воспоминаниях о тех вестниках новой концепции видения конкретного исторического пути, пути выхода из системы подавления, рабства, то есть о Христе и Магомете. Это воспоминания очевидцев, видевших и говоривших с ними, тех, кто был способен понять или что-либо усвоить из услышанного от этих двух великих людей. Они в одном случае предстают в двух лицах одновременно - Бога и человека, как Моисей. В то же время Мухаммед предстает пророком, опять-таки как и Моисей, но единственным пророком, что указывает на исключительность и оригинальность воспроизведения им закона, данного Богом в отношении всего человеческого общества и каждого человека еще до его появления на этом свете. Для того, чтобы разобраться во всех этих нюансах и тонкостях, я предпочел взять непосредственно тот материал, на который указывают и Мухаммед, и Иисус, излагая свои взгляды, ставшие затем основами новых религий, при этом не отбрасывая в сторону того основного фундаментального произведения, которое написано от имени самого Бога назначенным Богом человеком, то есть Моисеем.
При взгляде на христианство достаточно осмыслить две основные позиции Иисуса Христа, чтобы вновь вернуться к Пятикнижию Моисея, где он говорит, что окружающим его апостолам не доступно в настоящее время многое из того, что он им говорит, и они будут способны понять все многогранное значение сказанного им гораздо позднее. В то же время он утверждает одну непреложную истину, что закон настолько же вечен и непреходящ в каждой своей строчке, в каждой своей букве, до тех пор пока существует Небо и Земля, пока существует Вселенная, пока существует тот мир, в котором находится человек. И пока существует Бог, который создал этот мир. Это позволяет утверждать, что Иисус говорил лишь то, что написано в Пятикнижии Моисея, самим своим присутствием он утверждал то, что написано в Пятикнижии Моисея, то есть в Законе, и то, что говорили об этом Законе пророки, и то, что люди желали жить лучше, согласно тем постулатам, которые указаны в этом же Законе. А то, что он облекал свои мысли в форму притчей, то, что он говорил, непонятно даже для близких, окружающих его апостолов, подтверждает, что он требовал признания этого Закона, уважения к Богу и должного отношения к его Закону. Люди, вновь и вновь обращаясь к этому первоисточнику, должны понять всю сложность и скрытую тайну, которая относится к Богу. На данный исторический момент она невозможна для понимания той исторической общностью людей. Но человечество, постоянно развиваясь, умножает свои знания окружающей действительности и способно постичь истины, которые создатель указал в своем Законе через Пятикнижие Моисея. Это все сложные перипетии общественного развития человечества и взаимосвязи человека с Богом. В результате этого лучшая жизнь для человека представлялась бы не тем иллюзорным мифом, о котором так мечтают втайне многие люди, задумывающиеся о своей личной жизни, но стала бы возможностью установления такого миропорядка, в котором существующие социальные катаклизмы могут быть разрешены, и станут доступны человеку новые объективные знания, которые Бог откроет ему, возможно, через свой собственный с ним контакт. Но до этого времени Бог, находясь в состоянии покоя, создал систему издержек и противовесов, которые позволяют через свободу действий человека выразить его отношение к тому, что создал Бог. Через его скрытые истинные сущности может быть понят тот огромный жизненный потенциал, который выражается счастливым будущим человека и всего человечества, как через социальную сущность, так и через индивидуальное развитие личности. Поэтому желание обратиться именно к первоисточнику существует у каждого нормального здравомыслящего человека и ничего в этом странного и предосудительного нет. А поскольку я часто слышу любые многократно повторяющиеся изречения пророков, совершенно неконтролируемое изложение материала о явлениях, непонятных или ни о чем не говорящих, это меня приводит к мысли, что необходимо более внимательно изучить Закон, тем более, что он представляет огромный источник всех юридических норм и сущностей, над которыми бьется человечество. Стремясь поставить себя в определенные рамки, но придумывая чуждые личному существованию нормы, человек загоняет себя в прокрустово ложе смерти, бедствия и восприятия иных лжебогов, о которых предупреждает тот самый единственный Бог через Пятикнижие Моисея, где он утверждает, что ясность изложения, присущая данному "законодательному" творению говорит о заботе Бога, как вседержителя и всевластителя, о человеке, которого он создал и дал ему возможность плодиться и размножаться, властвуя в том окружающем его пространстве, которое даровал ему Создатель.
В силу этого, я думаю, каждому юристу необходимо изучить этот Закон, поскольку он не является Законом, выдуманным людьми, а непосредственно своим содержанием восходит к первоисточнику, то есть к тому, кто создал абсолютно все, что окружает человека. И если мы не находим более полного законотворческого акта, имеющего такую же юридическую силу и такого же фундаментального создателя, как единый Бог, то в любом случае верующий в Бога человек, или неверующий, обязаны как два противоположных по знаковому поведению существа, с должным вниманием отнестись к той объективной реальности, которая в форме Закона предложена людям.
Обратимся к данному произведению, при этом учитывая, что оно относится непосредственно к самому Создателю и дано людям через его представителя, назначенного в качестве Бога, то есть через Моисея. Для того, чтобы что-либо опровергнуть в нем неверующим, и для того, чтобы подтвердить в нем что-либо верующим, обеим сторонам, как игрокам за шахматной доской, играющим черными или белыми фигурами, необходимо доказать это через противопоставление своих порядков, тех позиций, которые они утверждают в жизни. Верующий должен доказать через справедливость этого закона и действенность его в общественной среде, что Бог реально существует и не только существует, но и заботится о человеке, о том, чтобы он жил как можно лучше и дольше, как это сказано в заповеди о родителях. А тот, кто не верит в существование Бога, тот должен через реализацию этого закона опровергнуть логичность и целевое назначение этого закона как способа улучшения жизни для человека в том обществе на Земле, в котором он находится. Истинностью же для каждого является конкретная жизнь, как отдельного человека, так и всего общества в целом. Тот порядок, который описан в Пятикнижии Моисея, требует научного изучения, а не религиозного поклонения. В Законе сказано, что пророк, не говорящий от имени Бога, не должен жить, а должен быть подвергнут смерти, потому что он говорит только от себя. Это подтверждает то, что человек реально может быть пророком, он может говорить то, что внушено ему Богом, но возможен и вариант, когда он хочет говорить сам, излагать свои собственные желания, как будто бы это же говорит Бог. За эту клевету этот человек подлежит уничтожению. Но для того, чтобы людям определить, говорит ли человек, называющий себя пророком и доказавший, что он пророк, истину, которую передает через него Бог, или этот человек-пророк говорит только свое, мерилом его правдивости служит реальность, то есть та материально сущностная обстановка, которая окружает человека. Если то, что он говорит осуществляется, то это доказывает, что он является истинным пророком и говорит то, что ему велит Бог. В то же самое время, если реальность окружающего бытия не подтверждает его высказываний, то он является лжепророком, и за это люди, которые не являются пророками, по Закону Пятикнижия Моисея, не только имеют право и могут, но и должны его уничтожить. Тем самым Бог ставит Закон выше пророка, а истинное предназначение пророка видит в способности излагать те подтвержденные в Законах идеи, которые могут быть и должны быть реализованы в данное конкретное время и в данном конкретном месте. Такая постановка вопроса не оставляет возможности религиозным фанатикам уничтожать себе подобных только в связи с тем, что они неверующие. Реальность бытия должна показать, что именно это определяет сознание человека и именно это является той системой измерения, в которой находится человек вне зависимости от того, ученый он, не верящий в Бога, или пророк, который является представителем Бога на Земле. Поэтому наиболее точное и строгое изложение материала, чем в Пятикнижии Моисея, я еще нигде не встречал. Хотя приходится читать Пятикнижие Моисея по Библии, где христиане излагают эту точку зрения в переводе с греческого, или Тору, которая дает свои толкования каждого отдельного слова, в переводе с еврейского. В этом случае пусть все погрешности перевода, толкования в значении каждого слова и словосочетания, останутся на совести тех, кто занимается этим вопросом. Понимая ущербность переводов, понимая определенные взаимоисключающие тенденции трактовки отдельных мыслей, невозможно усомниться в основе того фундаментального взгляда на жизнь человека, который указан в Пятикнижии Моисея. Заметно и то, что как бы ни пытались интерпретировать некоторые выражения переводчики или идеологи различных религиозных конфессий, нужно признать, что они только взаимно дополняют многие терминологические особенности данного Закона, говоря косвенно о том, насколько этот Закон всеобъемлющ и насколько их интерпретация конкретных выдержек этого Закона лжива или, мягче говоря - неадекватна тому содержанию, которое вложено в каждое слово, в каждую букву и в каждую запятую этого Закона. Человек испытывает противоречивые чувства, разбираясь во всех тонкостях изложенного материала. С одной стороны, общее впечатление простоты побуждает человека относиться к Богу, изложившему этот материал, снисходительно; с другой стороны, читатель теряется перед огромной базисной сложностью охваченных явлений, перед сложностью понятийного пласта, терминологической сущностью той программы, которую имел в виду Создатель, излагая свой Закон через Моисея. Ужас перед сложностью этого изложения - своего рода способ самосохранения для умного человека. Он может отрицать эту сложность для того, чтобы сохранить свою убогую целостность. Хотя, с другой стороны, человеку, желающему жить думая и осознавая, эта книга позволит постоянно задавать себе вопросы и вслушиваться во внутренний мир своего существа для того, чтобы все дальше и глубже открывать для себя те непознанные глубины, которые являются тем светом истины, заключенным в это произведение Создателем.
Характерной особенностью этого Закона является то, что невозможно изменить ни одно даже простейшее словосочетание в нужном для себя направлении, поскольку именно в простоте изложения заключается вся сложность того бытия, которым опутывает, охватывает человека все пространство божественной сложности. И еще одна весьма существенная особенность этого произведения состоит в том, что кажущееся простым, оно требует к себе очень внимательного отношения и постоянного обращения, то есть его нельзя прочитать один раз, два или десять раз, и больше к нему не обращаться, оно требует постоянного контакта с собой, оно притягивает, оно заставляет вдумываться, но едва ли оно заставляет верить. Вера, в данном случае, является лишь одним из первых факторов прихода к той мысли, что существует определенный консенсус между неверием и верой, как фактор необъяснимости, даже необразованности, который при желании разобраться и образоваться требует мирных условий жизни и уяснения противоречия, которое существует в обществе между людьми, между Создателем и человеком через посредство познания, узнавания и выяснения истинности происходящего. Обратите внимание, каким юридически мертвым, леденящим, именно наказывающим кажется материал, который представляют все конституции, законы, предписания, указы, постановления, распоряжения, которые придумывает сам человек на тот конкретный случай, когда это его интересует. Стереотип мышления человеческого в отношении к закону таков, что он должен наказать за неисполнение. Читая же это Пятикнижие, получаешь возможность сомневаться, а через сомнение познавать непонимаемое и стремиться раскрыть все большую и большую гамму тех, в общем-то мелких на первый взгляд форм и явлений, которые открывают такую огромную сущность всего охваченного этим Законом бытия, где свет, вода, растения, земля, животный мир и человек объединяются в единое понятие с Богом, который создает о себе такое же множественное представление, как и обо всем, что окружает человека. И в этот момент Закон начинает оживать и живет с тем большей интенсивностью, силой и могуществом, чем больше ты пытаешься в нем усомниться, чем больше ты пытаешься поставить себя над Законом, чем больше ты пытаешься похвалить себя за свою исключительность. Все эти характерные для атеизма качества вдруг переходят в прямую свою противоположность, где необходимость признания существования Бога является практически решенным вопросом и требует лишь психологического включения себя в тот мир, который начинает открываться человеку, познающему этот Закон. Даже самый суперумный и суперученый человек способен прийти к той ясной и вполне доходчивой для каждого мысли, что создать такую сбалансированную гамму очень простых и конкретных жизненных явлений, где включены все без исключения основные стороны жизни человека, окружающего его мира и его конкретной жизнедеятельности невозможно без воли Создателя. Трудно предположить, какое из человеческих существ способно было бы так сбалансированно отразить такую огромную массу явлений, так сочетать гамму ощущений и огромное количество научных знаний, которые открываются постепенно через познания каждым человеком в обществе каждого конкретного явления. В этом случае хочется признать с непреодолимым чувством благодарности то сущее, то вечно сущее, что дало человечеству такое явление, как этот включенный в Пятикнижии Закон, принадлежащий тому Создателю, который знает о мире все, что необходимо для сбалансированной, счастливой, красивой и вечной жизни. Подобными знаниями не обладает ни одно существо, мысли, идеи которых мне приходилось читать, слышать, видеть.
Человек, в поисках самого себя обратившийся к любой духовной литературе, в том числе и к Пятикнижию Моисея, начинает восхищаться религиозными трактатами, которые сами по себе уникальны и всегда содержат нечто, что позволяет человеку открыть самого себя, познать свои душевные качества, тонкость своей натуры. Но, обращаясь к Пятикнижию Моисея, я бы хотел сказать совершенно иное. Дело в том, что думать об этом произведении как о духовной литературе, как о религиозной литературе - непозволительная роскошь для тех людей, которые, не желая проникнуть в законотворческую деятельность Бога, пытаются приписать ему метания, стенания и то несовершенство, которым обладает человек, заблудившийся в тех дебрях бытия, которые окружают его с рождения и приводят непреодолимой дорогой к смерти. Дело в том, что именно это произведение говорит о другом. Оно является самым антирелигиозным в этом смысле произведением и в то же время самым научным из тех, которые я когда-либо читал. Возможно, кто-то может сказать, что надо больше читать для того, чтобы увидеть другие более научные и более серьезные произведения. Я ознакомился с сочинением Блавацкой, где она воспроизводит некоторые стансы книги Дзян, я ознакомился с Кораном, с текстами Библии, и в том числе с краеугольным произведением христианства - Евангелием. И должен признать, что наиболее просто изложенными, лаконично доказанными и жестко сконструированными юридические основы бытия представлены только в одном произведении, в том произведении, которое касается человека - его жизнедеятельности, его духовных, нравственных и практических, конкретных жизненных реалий, в книге Пятикнижия сконцентрирована стройная, логичная и простая концепция всего того, что необходимо знать человеку. И при этом излагается юридическое построение концепции конституции и иных законотворческих актов, которые дают возможность расшифровать конституцию в ее конкретном воплощении. Более того, указание на конкретные жизненные ситуации оживляет эти законы, то есть конституцию и своды законов, уголовного, гражданского, семейного, процессуального и иных прав. В то же время конкретные жизненные ситуации, как и конкретные дела по производству, которые существуют в жизни общества, позволяют интерпретировать и конкретизировать реальное исполнение законов. Это необходимо для того, чтобы эти законы можно было реализовать и применить в конкретной жизненной ситуации для конкретного человека. Такое сложное построение, изложенное на простом житейском материале, через перечисления, систему изложения истории в последовательности как числовой, так и поименной, где число указывает на порядок, а имя - на сущность, делается самая серьезная вводная базисная постановка, которая затем развивается в процессе повествования в конкретику действия, утверждая ответственность за каждый произведенный шаг и поступок. Такой постоянно оживающей и самовоспроизводимой, животворящей, духовной и юридической концентрации я не встречал более нигде. В то время, как Коран, Евангелие и сопутствующие им пророки излагают материал в более мистических тонах. Сам же Иисус через своих апостолов, которые что смогли записали, что не смогли - забыли, дает людям не ясное толкование, а притчевое. Абсолютно такая же система заключена и в Коране, где количественная соизмеримость изложенного в сурах материала позволила создать книгу; в начале стоят более емкие суры, затем количество изложенных в них строк минимизирует свое словесное содержание. Здесь же совершенно другая система порядка и сущностных явлений. Каждый человек, желающий что-либо изучать, сначала обращается к терминологическому ряду познания и определений для того, чтобы вжиться в этот мир условностей, где за каждым отдельным словом видится явление, находящееся в своей диалектической подвижности. Поэтому постоянно обращаясь к одним и тем же терминологическим особенностям, можно заметить за формой изложения открытие нового явления и всегда более глубокого, чем прежде. В некоторых трудах Карла Маркса, Ленина и других основоположников коммунизма, при изложении определенной точки зрения считалось правильным и нужным иногда подвергнуть ее отрицанию, только потому что терминологический ряд имеет свои особенности развития. Используя для изложения своей мысли тот или иной термин, Маркс не ожидал, что новое открытие позволит этому термину стать более глубоким, более всеобъемлющим и тем самым опровергнет ту поверхностную идею, которую он хотел изложить через сущность этого термина. Когда Маркс говорит о том, что качество является основой для науки товароведения, и именно товароведение должно разбираться с понятием качества, а он, Карл Маркс, будет разбираться только с понятием количество, тем самым он заранее закрыл все возможные пути к отступлению и перешел в систему схоластики, поскольку без качества не существует никакого товара, без качества он абсолютно никому не нужен. И, если не разобрать каким образом через качество тот или иной предмет становится товаром, то очевидно, что все те возможности семидесятилетней жизненной ситуации в России и других странах, где борьба за качество являлась основополагающей идеей движения к новому обществу, всегда подрывали основы того построения жизни, которое указывал Карл Маркс, исходя лишь из концепции количественной соизмеримости. Таким образом, Маркс, говоря о системе количества и не обращая внимания на качество, как бы противостоял религиозной сущности Пятикнижия Моисея. Он не понял, почему это произведение обращено к человеку, мужчине и женщине, почему оно затемняет женскую сущность и выделяет мужскую. Ведь мужская сущность представляет из себя качество, категорию качественную и поэтому, указав на женскую категорию как количественную, Бог определяет (как бы в противоположность Марксу) самую главную позитивную идею: мужская сущность, сущность качества, предполагает многообразие качественных отличий друг от друга, через посредство женщины это качественное многообразие превращается в количество, количество различных качественных явлений, которое Бог позволяет распространить по Земле. За это Маркс поплатился. Желая иметь у себя в потомстве мальчиков, то есть качественное явление, он провозгласил догматом своей теории количество, и Бог показал ему на его собственной жизни, как это может быть проявлено. Бог дал ему то количество, которое он хотел. У Маркса, желающего воспроизвести себе подобного, мальчика, родилось шесть дочерей, шестикратное повторение количества. Разочаровавшись в своей жизни, не родив себе сыновей, он разочаровался и в своей теории: сам добровольно выпустил лишь первый том "Капитала", затем под принуждением выдал второй том, поскольку надвигались огромные материальные трудности из-за невыполнения договора перед издательством, остальные пять томов подготовил для издательства Фридрих Энгельс, который не обладал тем образовательным уровнем, каким обладал Маркс, и который не понимал всю трагедию разочарованности в жизни Маркса. Он не мог предугадать того, что одна из дочерей Маркса вместе с ее мужем-революционером подвергнет свою жизнь самоуничтожению, то есть лишит себя жизни. Все эти моменты, которые Маркс и его семья пережили в жизни - это подтверждение его ученых сентенций, которые вошли в противоречие с Законом Пятикнижия Моисея. Моисей представляет как бы систему семи личностей, в которой выделяются первый, второй, третий и четвертый сыновья, где каждый имеет свою отличительную, характерную черту, вне зависимости от того, в какой системе он появился, какая женщина была способна его породить и какой мужчина в этом принимал участие. Но Маркс вошел в противоречие с Богом и в этом была его жизненная трагедия. Хотя начальный период его жизни, гениальность, огромный потенциал ученого не говорили о том, что и в жизни его может оказаться такой плачевный итог (он потерял мужскую качественную сущность в семейной жизни), и в творчестве, где он создал много интересных научных разработок, но потерял главное, центр своей идеи, ее основополагающее фундаментальное базисное определение. Это наказание (шестикратно подтвержденное!) за его неверность божественной интерпретации закона человеческой жизни, возможно, указывает, что Бог предвидит подобные атеистические взгляды. Находясь в молодости под воздействием религии, Маркс впоследствии отошел от Бога, потерял свою юношескую задорность и перешел к атеистическому самоутверждению, которое затем подхватил Ленин, в итоге лишившийся и количества, и качества, с точки зрения деторождения. Не оставив после себя наследников, Владимир Ильич оказался тем "способным" учеником Карла Маркса, который своим утверждением как бы привел в действие закон силы Создателя. Ленин же, практически осуществляя непонятый им до конца марксистский анализ жизни и деятельности общества как в социальной жизни, так и в экономике, в личной жизни обанкротился с точки зрения производства наследства, поскольку Бог оказал ему одну очень важную услугу: для того, чтобы его дети не были разочарованы в своем отце, как качественном союзнике сына в контакте с Богом, он, в "награду" за его жизнедеятельность и огромные человеческие жертвы, в которых он повинен, изъял из его семейной жизни радость деторождения. Остальные его сподвижники, которые решили установить аналогичные диктаторские режимы, являются лишь соучениками политического режима, называемого абсолютным государственным капитализмом, где социализм и коммунизм Маркса получил свое прямо противоположное воплощение. В научных догматах последующих коммунистических лидеров синтезировались абсолютная тяга капиталиста к всевластию и полная диктатура необразованного коммуниста, отрицающего такие сущности и явления, которые изложены в единственном Законе для человечества - Пятикнижие Моисея. Допускаю, что многим сложно прочитать это произведение, особенно его первые четыре главы, которые кажутся законспирированными, закодированными и данными лишь только посвященным. Но желающий познать, понять, осмыслить, вчитаться, уразуметь через свое собственное усилие и через союз с Богом, с тем, кто сам создал эту идею и этот мир и рассказал его в Пятикнижии, откроет для себя то, что, может быть, он отрицал ранее, поскольку боялся тяжелого труда познания (к этому привела его легкость желания женщины, легкость обладать количеством и не разбираться в качестве).
Начало жизни человека на Земле в райском саду было связано с трудным периодом осмысления происходящего вокруг него. Желание женщины оказалось законом для человека в его собственном развитии, в познании добра и зла, в понимании и осмыслении происходящего. В итоге типология поведения первого человека в чем-то напоминала историческую концепцию Маркса, где он отбросил понятие качества, оставив это понятие науке товароведению и, разработав принципы политэкономии, как науки количества, которая стала фундаментом новых коммунистических взглядов. Не напоминают ли эти взгляды жизненную позицию женщины, которая была соблазнена Змеем, для того чтобы отведать запретный плод древа познания? Да, хотелось бы просто, без усилий, взять единственный плод и через систему количества, невзирая на различия в качестве между Богом и человеком, почувствовать себя равным Богу. Но если Создатель создал человека равным себе по качеству через осмысление этого качества, он и отделил свое собственное качество от человеческого, хотя бы уже тем, что Создатель обладает всей совокупностью знания, то есть владеет истиной. Тот же, кто вознамерился быть Богом, отражает лишь количественную сторону этого вопроса, которая, как было сказано выше, характерна не мужскому осуществлению дела, а женскому воплощению множественности желания. В отличие от женщины, обладающей множеством желаний, иногда прямо противоположных, мужчина должен выбрать из всех этих желаний одно, свое, которое совместимо с путем познания истины, то есть движения к Богу. Это и есть путь к знанию, которое является светом для человека. Стремление к легкости и простоте получения знания есть ложный путь, уводящий от света познания истины. Поэтому мое пожелание себе и всем людям - как можно более внимательно и с разных позиций прочитать Пятикнижие Моисея, которое существует, как минимум, 3,5 тысячи лет, и не только не устарело, но приобрело еще большую значимость. Даже те отдельные сентенции пророков, которые взяты из этого Пятикнижия, на фоне всеобъемлющей истины этой книги являются для людей объектом поклонения, почитания и создания новых ветвей религии, служат духовным якорем, который поддерживает их в хаосе непознанного, но открытого Богом для них мира. И все, что написано в этом Законе абсолютно точно и четко проявляется в мире. И не нужно обращаться к притчам, не нужно совершать то, что непонятно непосвященному, так как есть четкое и ясное изложение материала в Пятикнижие Моисея. Маленькая нация, называющая себя евреями, каждый год прочитывает это бессмертное произведение от корки до корки. Следование идеям этой книги позволяет этой категории людей развиваться с такой стремительной силой, выводит это малочисленное население планеты в элиту всего мирового сообщества. Божественное указание, называемое ими Торой, подлежит каждодневному личному чтению, еженедельному общему прочтению и ежегодному осмыслению всей книги, которая состоит из пяти книг, пяти разделов, где все подразделяется и все делится, для того чтобы более тщательно осуществлять процесс проникновения в тайны, которые заложены в этом Законе и на который постоянно ссылаются и Мухаммед в Коране, и Иисус в Евангелии. Иисус и Мухаммед постоянно ссылаются на Закон, который дал Бог, они утверждают однозначно то, что ни одна его строчка и ни одна его буква не изживет себя, пока существует этот мир, но они говорят, что все, что они излагают, может быть не понято даже самыми близкими окружающими их людьми. Этим они утверждают, что Закон - это единственное обязательная к постоянному чтению книга. А уж если у людей при постоянном чтении этой книги остается время еще обратиться и к поучениям пророков, то это лишь позволяет им все больше и больше углубляться в те тайны скрытого смысла, которые в Пятикнижии выступают как открытые Богу и сокрытые пока от вас и ваших детей. Тем самым Бог как бы говорит, что если вам что-то не понятно в этой книге, это не значит, что в этой книге нет той истины, которую вы ищите. Это значит, что все тайное осталось у Бога и у вас есть возможность приблизиться к Богу через эту книгу, через познание того истинного, о чем вы мысленно вопрошаете при чтении того или иного раздела Пятикнижия Моисея. И чем больше остается у человека скрытого, тем он более настойчиво ищет путь к Богу, ту дорогу, единственную дорогу, которая ведет его в правильном направлении. Ни в коем случае нельзя бросать эту книгу только из-за того, что она непонятна в некоторых ее местах, поскольку именно непонятное и побуждает к поиску истины, поскольку сокрытое от нас относится к Богу, а значит, и указывает направление движения к Богу. Не надо бояться тех тайн, которые заложены в этом произведении, поскольку они являются вместилищем истинных знаний, которыми освещают дорогу, ведущую к Создателю.
Теперь я хотел бы поделиться с читателем, что я понял из этого произведения, затем мне хотелось бы вновь прояснить ту позицию, которая была сформирована мною под влиянием общественных идей еще двадцать лет назад и, которые я излагал в своих ранних работах.
Каковы же, с моей точки зрения, моменты истины, которые я узнал из Закона Бога? Я рад тому, что все, что я написал ранее, когда это, как мне кажется, не было разработано наукой, подтверждается в том Законе, который я считал системой чисто религиозных догматов и даже не пытался его читать, поскольку был атеистичен во всех своих взглядах и думал, что атеизм является наукой, а религия - лишь сказками для малограмотных и малоученых людей. Оказывается, вся научность может быть и псевдонаучностью, если она не согласуется с Законом, изложенным в Пятикнижии. Более того, Бог там утверждает, что это не конечная истина, поскольку при исполнении данного Закона он даст людям новое знание, новую истину, которая продвинет человека еще глубже в его познании и приблизит его к источнику истины, то есть к Богу. Поэтому этот Закон - промежуточная стадия становления человека и развития общества. Это лишь направление движения, выбор правильного пути, который указывает сам Создатель человеку в его долгой и трудной дороге, которую человек называет жизнью. При этом Бог здесь указывает лишь на фактор вечности, которого человек должен достигнуть, для того чтобы отойти от сковывающей его волю мысли о смерти, как наказание за недостаточно лояльное поведение в отношении Создателя. Поэтому изгоняя человека из райского сада, в котором он имел перспективу вечной жизни и отказался от нее, Бог предупредил, что человеку не сложно протянуть руку к древу жизни и, вкусив его плода, стать вечным. В этом задача данного Закона. Это нужно для того, чтобы, отторгнув смерть, человек взглянул на бытие, на свою жизнь, на Создателя с позиций совершенно иных категорий, не трусость перед смертью, а возможность вечной жизни откроет перед ним новые критерии истинного знания. Поскольку сейчас человек считает знания лишь способом обогащения и возможностью обладания этими знаниями, залезть на вершину искусно выстроенной пирамиды власти. В этом случае он получает большое количество рабов, распоряжается ими и представляет себя всемогущим творцом, строит каменные монументальные произведения (постепенно разрушающиеся), никому не нужные, и молится срубленному дереву и поставленному камню, не видя за ними Создателя. В то время, как Бог хочет даровать человеку вечную жизнь, которая могла бы зависеть только от самого Создателя, то есть жизнь божественную. Бог желает, чтобы человек нашел его подобие в себе. Это подобие изначально было присуще человеку и утрачено им: мужское и женское начала нельзя разделить, как нельзя количество отделить от качества, пространство от энергии, энергию от пространства. Количество и качество, как мужчина и женщина, представляют собой то энергетически пространственное единство, которое Бог назвал своим образом и подобием и выразил в форме человека, как единство мужчины и женщины.
Когда я ознакомился с рядом произведений религиозного характера, то нашел одну характерную особенность. Я задавал себе вопрос, насколько я, как личность, которая полностью отрицала божественное происхождение и человека, и всего, что меня окружает, могу читать, понимать эти религиозные произведения и тем более говорить что-либо о них от своего собственного имени? Для этого я должен был осознать свое существование как фактор воспроизведения в реальном мире того, что "запланировано" Богом для каких-либо определенных действий, которые я могу производить, исходя из своих собственных возможностей. Выбор пути зависит от того, насколько велики или малы мои знания об окружающей меня действительности, и поэтому, являясь атеистом, как и большинство нашего общества в то время, я пришел к пониманию идеи необходимости совершенствовать это общество через познание новых законов общественного развития, их исторического преломления, таких форм бытия человеческого общества, при которых бы личность развивалась более полноценно. В этом гипотетическом обществе не ценности материального богатства и власти, а иные, более достойные человека ценности духовного свойства должны превалировать и давать личности возможность осуществлять свое предназначение в масштабах огромного космического пространства, маленькую частичку которого на планете Земля занимает человечество.
Прочтя несколько станиц книги Дзян, я нашел упоминание существительного, термин, обозначающий некую сущность под именем "покров". А так как моя фамилия Покровский, нетрудно догадаться, что прибавление к корню слова "покров" суффикса и окончания "ский" есть не что иное как один из вариантов единой и родственной мне сущности. Понятие "покров" является для меня родовым именем, унаследованным мной от предков, но приложимо ко мне с моей индивидуальной формой имени, как нечто общее к индивидуальному. Это позволило мне взглянуть на это понятие, как на нечто видимое и невидимое, существенное и несущественное, важное и второстепенное, но совершенно абстрактное в общем значении и конкретное в каждом данном варианте изложения. Кожа, волосы, одежда, дом, растения, взгляд - все это конкретные выражения этого всеобъемлющего абстрактного термина. Там же я нахожу и такое понятие, как невидимый покров или покров, который необходимо приподнимать с востока на запад. В книге Дзян, на которую как на самую серьезную, в системе научно-религиозного познания опирается Блавацкая, я обратил внимание, со своей точки зрения, на то, что имя существительное "покров" может быть и вечно невидимым, то есть может быть номином, может быть тем важнейшим качеством, которое позволяет научным и религиозным деятелям, исповедующим тайную доктрину, осуществлять свои рассуждения, постоянно продираясь сквозь этот "покров", поскольку прохождение через его внешний или внутренний слой позволяет каждому посвященному и непосвященному человеку пребывать в разном состоянии духовного просветления. Понятие "покров" я нашел в Законе, где племянник Авраама Лот имел то же самое имя Покров. Покров имеет отношение и к Корану, где он обозначен как великий день. Такая многомерность этого существительного, которое пишется то как имя собственное, то как имя нарицательное, говорит о человеческом и о божественном его происхождении и характерно во всех проявлениях божественной и человеческой природной жизни. Поэтому моя задача была, возможно проще, хотя бы уже потому, что Бог даровал мне это родовое имя, которое позволило мне постоянно, задавая себе вопросы, проходя через самого себя, открывать то, что другим, возможно, открыть более сложно, поскольку этим людям необходимо пройти через чужой покров. Мне же было достаточно того, чтобы пройти через свой, тем более что я, являясь по существу самим "покровом", должен был лишь синтезировать ощущения внешнего и внутреннего, причем отрицательные и положительные ощущения необходимо было синтезировать в таком качественном выражении, которое позволяло бы мне лишь угадывать направление движения. Тем самым, находясь одновременно с внешней и внутренней стороны "покрова", я позволял себе двигаться в обоих направлениях, не уходя от середины, то есть своей собственной сущности. Понять же середину "покрова" очень сложно тем, кто пытается пройти через его внешний слой и заглянуть во внутрь. Поскольку уже само это действие заставляет остальных людей видеть в "покрове" либо непреодолимую преграду, либо объект для приложения сверхусилий с целью проникновения через него. Я же могу не только видеть скрытое и внешнее, но и самое главное: сущность этого "покрова" говорит о его предназначении что-либо открывать и что-либо скрывать, делая все невидимым. Это внутренняя сущность понятия "покров", имеющая видимую и невидимую форму своего выражения, позволяет мне более тщательно рассматривать внутренние и внешние аспекты бытия, проявлять себя в видимой или невидимой форме, тем самым выражая свою собственную сущность и не изменяя сущность бытия. Это мистическое и конкретное родовое имя в недавнее коммунистическое время делало меня белой вороной среди людей. Я не мог ясно и открыто выражать свои мысли, в результате окружающие меня неадекватно оценивали те идеи, которые я пытался высказывать в их присутствии. Теперь я с полной отчетливостью понимаю, почему все, что я писал в те коммунистические времена, когда люди не могли иметь обилия доступной им информации, казалось им непонятным в моем изложении, хотя для меня это было ясно и до прозрачности просто. Поэтому наше непонимание в условиях того времени и сейчас остается для них загадкой, а для меня более или менее становится объяснимым фактом жизни. Ведь осмысление понятия имени говорит о том, что человек является лишь проявлением этого имени и несет в себе сущностный заряд того, что унаследовал он в системе общественного бытия, выраженного в его фамилии. Все это он преломляет в форме своего личного, индивидуального имени как способ интерпретации того, что заложено его предками. Я понял, что мое родовое имя, в отличие от моего собственного, индивидуального имени, является чисто религиозным отражением того фактора, который есть форма проявления многомиллиардным населением планеты какой-либо из разновидностей этого огромного общественного понятия - "покров". Являясь большей частью принадлежащим религии и очень плотно связанным с реальной жизнью, я дал себе возможность попытаться сопоставить некоторые понятия реальной жизни и законы религиозного мира, законы, которые выражены в тех произведениях, на основе которых возникли три основополагающие для данного общественного устройства планеты религии - ислам, христианство, иудаизм. Хотя последовательность здесь не историческая, но сути дела это не меняет, поскольку лишь изредка находя те или иные крупицы в Евангелии, Коране, я обнаруживал основы этих истин все-таки в Законе, который дал для осмысления людям Бог через Моисея. И первым человеком, который спас подлежащий уничтожению город был не кто иной, как Лот, то есть тот же самый "покров", который, вопреки предложению ангелов спрятаться в горах, пришел к так называемым своим братьям в город, подлежащий уничтожению, и своим присутствием спас его от уничтожения. Именно этот акт самопожертвования - желание остаться с людьми, приговоренными к смерти, а не акт личного спасения в горах, по-моему, явился "прототипом" будущего спасения человечества такими людьми, тем "покровом", который должен оградить людей от зла. Лот был тем, кто видел в людях качества, которые указаны Богом в Законе, и своим волевым усилием, готовностью погибнуть вместе со всеми, он совершил противоположное ожидаемому - спас всех усилиями одного. Хотя в дальнейшем его два сына и отказали народу, избранному Богом, в воде и хлебе. Объединившись, они пожелали уничтожить или проклясть избранный Богом народ, то есть тем самым пошли против Бога. Это привело к тому, что Бог велел не принимать этих двух сыновей "Покрова" в общество Господне. Это говорит о том, что этим людям, Моавитянам и Аммонитянам, необходимо было осмыслить свое собственное происхождение и жизнь своего отца для того, чтобы они смогли быть полезными людям. Именно в этом состоит их естественная сущность. Они не должны противостоять тому пути, которым ведет Бог избранный им народ. Они должны способствовать Богу в его промысле. И когда они заставляют Валаама проклясть избранный Богом народ, Бог вместо проклятия этому народу заставляет пророка произнести благословение. Этот небольшой экскурс в Ветхий Завет как бы говорит о том, что сыновья Лота, имея свои собственные имена, не унаследовали родовое имя Лота и тем самым изменили своей родовой сущности по спасению людей, желая смерти даже тем, кто избран Богом для того, чтобы создать новое общество, называемое Собранием Бога. Следовательно, необходимо осознать, что твоя принадлежность к той или иной фамилии, имени не является гарантией того, что ты будешь осуществлять те функции, которые возложены на тебя этим именем. Свобода выбора говорит о том, что необходимо "прочитать" свою внутреннюю позицию, согласовать ее с мотивами истинного движения по пути к Богу.
Божьи заповеди, эта своего рода Конституция человечества, были записаны на двух скрижалях, которые Моисей в гневе на свой народ, поклоняющийся "золотому тельцу", разбил у подножия горы Синай. По велению Бога он сам вытесал новые скрижали, подобные прежним, и начертал на них заповеди, услышанные от Бога. На исходе сорокалетнего странствия "сынов Израилевых" Моисей вновь повторил "постановления и законы", услышанные от Господа. Эти "тексты" во второй книге и пятой отличаются в смысловом отношении (неслучайно вторая книга называется "Второзаконие"), и в то же время свидетельствуют о том, что при всех изменениях в них существуют основы, которые являются стержневыми. Первые три заповеди неизменны, в той и другой книге, и во второй и в пятой. При этом четвертая, пятая и десятая заповеди являются частично видоизмененными. Это заповедь, говорящая о субботе, заповедь, говорящая о родителях, и заповедь, говорящая о желании, а вернее о нежелании, об исключении желаний. Поскольку девять заповедей говорили о действии и только одна заповедь, десятая, говорит о желании, она стоит последней. Таким образом, мы имеем, с одной стороны, три заповеди, абсолютно точно воспроизводимые во второй и пятой книгах. Три заповеди в пятой книге имеют расширительное толкование, в то время как во второй книге в первоначальном своем, каноническом виде они представляют строгую, жесткую завершенную систему. Это говорит о том, что эти три заповеди, представлены в развитии: если в пятой книге они имеют отношение к первой фазе строительства человеческого сообщества и его жизнедеятельности, то эти же заповеди, как конечная цель изложены во второй книге и, написанные на скрижалях, хранятся в ковчеге и являются как бы квинтэссенцией построения идеального общества. Остальные же четыре заповеди: не убий, не прелюбодействуй, не укради и не произноси ложного свидетельства на ближнего своего, - имеют в Библии неизменный вид, а в одной из Тор они, с одной стороны, разъединены, во второй книге, то есть каждая стоит отдельно от другой, а в другой, пятой, книге объединены в одно целое, как одна заповедь, состоящая из четырех частей. Таким образом, их можно считать неизменными, определяющими путь движения к совершенству общества. Постигая во второй книге и в пятой книге одни и те же сущности, мы в то же время замечаем, что здесь видна динамика развития законов для совершенствования личности и всего общества в целом. Остальные же законы, указываемые сверх десяти заповедей, лишь дополняют, развивают и уточняют некоторые моменты конкретного бытия в развитии и движении смысловой сути, изложенной в этих десяти заповедях, разбитых на двадцать частей. Таким образом, это первое, что видно и ясно показано. Второе, что необходимо заметить, это запретительные заповеди и констатирующие заповеди. Если мы будем отделять запретительные заповеди от констатирующих, то мы точно так же увидим соотношение трех и семи. Таким образом, если в первом случае, когда соединив шестую, седьмую, восьмую и девятую заповеди в одно целое, мы получаем как бы семь заповедей, а в конечном итоге десять, если они разъединены, то и здесь мы как бы имеем семь запретительных и три констатирующих. Для того, чтобы установить их запретительный характер, мы можем опираться на формальный показатель - наличие частицы "не". Это вторая, третья, шестая, седьмая, восьмая, девятая и десятая заповеди, все они являются запретительными. Констатирующими заповедями являются первая, четвертая и пятая, где мы видим определенную систему развития. Констатирующими заповедями является констатация Бога, констатация седьмого дня, то есть субботы, и констатация почтения к родителям как Богом данных. Это то пространственно-временное единство, которое необходимо принадлежит Богу и не подлежит изменению, и сам Бог, который является гарантом жизни человека как свободного существа. Таким образом, распределив эти десять заповедей по их структурному признаку, можно увидеть, что, когда начинаешь внимательно читать текст о субботе, то видишь: суббота - это время, принадлежащее Богу, которое и позволяет человеку быть свободным, но точно так же это время - необходимое условие свободы Бога. Во второй книге Пятикнижия мы читаем призыв к тому, чтобы человек сравнил себя с Богом. Человеку предлагается осмыслить, что он создал за шесть дней, недель или за шесть лет и сопоставить с тем, что Бог создал за шесть дней своего творения, отведя седьмой день на покой. Именно такова ответственность человека, уподобленного Богу для того, чтобы он мог сравнить результаты своей деятельности с результатами деятельности Бога. Это великая миссия человеческого существа, которую он получает в результате приближения своей сущности к образу и подобию Бога. В то время как в этой же заповеди о субботе в пятой книге "Второзаконие" Бог призывает человека не быть рабом и оставаться свободным, создавая условия равенства с теми, кого он считает своими рабами. Таким образом, если четвертая заповедь о субботе говорит о покое, как необходимом условии свободы и равенства в их единстве, подобно Богу, который ничего не боится и чувствует себя абсолютно свободным. Из-за любви к своему созданию - человеку, он считает его равным, хотя ясно представляет, что избранные им люди - пророки, такие как Моисей, и другие провозвестники являются для него всего лишь его рабами. Не только отдельные личности, но и целый избранный им народ является как его сыном, так и его рабом. Тем самым он возвышает это избранное им сообщество до себя и призывает к этому человека - он должен дать рабу покой, то есть равные с собой условия жизни, а значит и свободы. Таким образом, здесь мы видим как бы концепцию развития человека от рабства к свободе в пятой книге, а во второй книге - от свободы человеческой до равенства с Богом и свободы божественной. Указания во второй книге на это обстоятельство связано с шестью днями творения мира. Тем самым эти десять заповедей как бы вознесены на вершину человеческого и божественного сознания. Для их осмысления необходимо привести в действие фактор разумности познания и нового взгляда на новую систему обстоятельств. Бог призывает человека изучить досконально, как можно более тщательно все шесть дней творения, которые он указал в качестве закона, где каждая буква, каждая строчка, каждая запятая имеют свое собственное значение, точно так же как они имеет свое собственное значение в этих десяти заповедях, которые написаны в двадцати вариантах. Они сложены из четырех скрижалей (две из которых разбиты), объединенных в две и положенных в тот ковчег завета, который был специально создан для этого. В то же время к этому ковчегу прикладывалась книга, которая указывала, что сердцевиной понимания завета Бога являются десять заповедей, а возможность открыть эту книгу и открыть этот ковчег для людей и есть возможность диалектических раздумий о том, для чего существует разница в изложении этих десяти заповедей, почему первые две скрижали, созданные Богом и написанные Богом, были разбиты, для чего он заставил Моисея самого вытесывать новые скрижали и самому (по библейским источникам) написать на них заповеди Господа. Почему здесь как бы существует определенное несоответствие? Оно существует именно потому, что написанное Моисеем интерпретируется как то, что считал главным Моисей в этих десяти заповедях. То, что изложено в пятой книге - "Второзаконии" - это интерпретация того, что было написано самим Богом на тех скрижалях, которые принес Моисей. На них Бог воспроизвел те заповеди, которые он провозгласил на горе и о которых мы узнаем во второй книге Пятикнижия - "Исход", тем самым жестко сконструировав идеальную модель общества. Но Моисей как назначенный Богом Бог человеческий имел свое право расслышать в произносимом Богом тексте ту динамику, тот путь развития, который необходимо было пройти человечеству по велению Бога. Поэтому каждая строчка, написанная в этом Пятикнижии, говорит о том, что как бы ни пытались интерпретаторы, переписчики, переводчики исказить существо этого закона, понемногу изменяя формы его изложения и подменяя старые понятия новыми, как бы человеческая интерпретация не разводила пожиже тот густо замешанный божественный материал этого закона, его многомерная божественная сущность как истина, которую вложил в него Создатель, неизбежно проявится, невозможно разрушить сущностную целостность Божественного завета. Хотя большая часть имен собственных и огромная часть важных, серьезных понятий этого божественного языка не раскрывается переписчиками - все с неизбежностью вернется на круги своя и будет восстановлено теми озарениями и открытиями, способностью к которым Бог наделит человека, занимающегося переводом и распространением этого Закона для людей, вновь высветятся все закрытые сейчас глубинные смыслы, которые не смогли расшифровать даже те иудейские мудрецы, которые на основе этого закона создали массу умных и великолепных с точки зрения смысловой интерпретации книг как Талмуд, Каббала и другие. Делегировав себе право брать за основу Пятикнижие, они интерпретируют устное изложение Моисеем закона, который был дан ему Богом, а не стремятся к толкованиям той вечно живой системы божественного изложения, которая запечатлена на скрижалях. Таким образом, я для начала взял именно эти важнейшие факторы - десять заповедей, в их двух различных изложениях, в динамике понятийного развития жизни, и понимание шести дней творения, которое является системой измерения дальнейшего хода событий истории. Эти события, изложенные в первой главе первой книги Пятикнижия и в последующих главах конкретизируют те закономерности, которые четко, сжато и всеобъемлюще изложены в библейском сюжете о шести днях творения.
Теперь я обращаюсь к концепции построения всех пяти книг. Во-первых, почему именно пять книг, а не шесть или семь? Если подходить с точки зрения Божественных свершений, то должно быть шесть книг (шесть дней творения), если учитывать седьмой день, день покоя, то должно быть семь. Но книг почему-то всего пять. Для того, чтобы разбираться более тщательно и подробно, посмотрим сначала на внешнюю сторону этого вопроса, то есть на то, что лежит на поверхности, то, что ясно должно быть. А затем уже постараемся подтвердить либ


[ БИБЛИОТЕКА ] [ ПЯТИКНИЖИЕ МОИСЕЕВО ] [ ЧТО НОВОГО ? ] [ КУДА Я ПОПАЛ ]
[ ГЛАВНАЯ ] [ ФОРМА ОБРАТНОЙ СВЯЗИ ] [ РАЗНЫЕ ХОРОШИЕ ЛЮДИ ] [ ГОСТЕВАЯ КНИГА ]
[ ВОПРОС - ОТВЕТ ] [ ПОИСК ] [ РАССЫЛКА ]